– Не могли бы вы попросить сфотографировать рану Билла Линча? Чтобы не оставалось сомнении в том, кто это сделал...

– Разумеется! – уверил его американец.

– Я дам знать Тулле, – сказал Малко.

Целых пять минут он мучил телефонистку, добиваясь связи с Белфастом, и теперь с замиранием сердца слушал бесконечно повторяющиеся гудки на вилле Конора Грина.

– Ваш номер не отвечает, – послышался голос телефонной барышни.

Малко повесил трубку. Что случилось с Туллой? Ведь он говорил ей не выходить, не подвергаться ненужному риску. Когда он вернулся, фотограф из полиции завершал работу. Взмокший, потрясенный, бледный, как полотно, начальник склада объяснял, что Син работает на него уже двадцать лет и всегда был на прекрасном счету.

– Как только снимки напечатают, я возвращаюсь в Белфаст, – объявил Малко.

Конор Грин искоса посмотрел на него.

– Конечно, Тулла – это прекрасно! – промолвил он вполголоса. – Но я хочу знать, что произошло на топ стороне, а это уже ваша работа.

Оказавшись одна среди людей, знакомых Малко, Маурин могла сообщить им нужные сведения. Но нужно было прежде разыскать ее и добиться, чтобы она согласилась говорить. Один вопрос не давал покоя Малко: кто выдал его Маурин? Не в силах выносить больше запах спиртного, он вышел во двор и вдохнул свежего воздуха. Первая часть его задания была выполнена, но на многие вопросы еще предстояло ответить.

А за ответами нужно было ехать в Белфаст.

Чем ближе подъезжал Малко к Белфасту, тем тревожнее становилось у него на душе. В Дублине он нанял машину и оставил там Конора Грина. Прежде чем продолжить расследование деятельности ИРА, он хотел убедиться в том, что Тулла в безопасности.

Он пулей пролетел сквозь город. Вилла выглядела такой же, какой он оставил ее. Он вошел, поднялся на второй этаж, обошел все комнаты: Туллы нигде не было.

Он вздрогнул от телефонного звонка и побежал к аппарату.

Незнакомый мужской голос объявил без предисловий:

– Тулла у нас. Если вы хотите, чтобы она осталась жива, делайте то, что я вам скажу. Выйдите из виллы и поезжайте на угол Куинс Сквер и Виктория-стрит, и только туда. Как только вы выйдете, за вами будут следовать. Если вы не приедете, Туллу казнят через полчаса. Никуда не звоните, ваша линия – под наблюдением.

Незнакомец повесил трубку. Рука Малко сама написала адрес на листке бумаги. Пусть хотя бы Конор Грин знает, куда он едет.

Он поднял трубку: послышались частые гудки.

Телефонные переговоры совершенно исключались.

В какую ловушку попала Тулла? Разумеется, желательно было не поддаваться на шантаж, но Малко начинал понимать людей ИРА и не желал играть жизнью ирландской девушки.

Он сел за руль, убедился, что пистолет на месте, и тронул машину. До назначенного места он доехал без всяких происшествий. Он остановился на углу. Там стоял «мор-рис», и в нем сидели двое. Один из них, совсем еще юнец, вышел и подошел к нему.

– Где Тулла? – спросил Малко.

– У матери.

Нервным движением Том Барликорн порвал ластик, упорно глядя на Туллу сквозь дымчатые очки.

– Надо что-нибудь сделать с этой сукой! – пробурчал он.

Том отличался жестокостью. В Особом отделе на него было собрано дело толщиной с телефонный справочник: убийства, вымогательства, нападения. Четыре раза сидел в Лонг Кеше. Этот бывший подручный мясника, кряжистый, с топорным лицом мужчина параноического склада с упоением творил насилие. Именно он во главе небольшого отряда угрожал матери Туллы. И теперь, когда девушка оказалась у него в руках, ему не терпелось что-нибудь учинить над ней. Но убить ее он не имел права: после побега из тюрьмы имя Туллы окружал ореол героизма. Внезапно его осенило:

– Валите ее на кровать, да держите! – приказал он двум своим соратникам.

Перепуганная девушка не сопротивлялась. Том положил свой «томпсон» и достал из кармана опасную бритву, которую всегда носил с собой. Он разогнул ее и подошел к кровати. Рывком задрал на Тулле свитер, обнажив полные твердые груди. Он безжалостно начал тискать их своей лапищей, вдавливая толстые пальцы в упругую плоть.

– Что, нравится, а?

Оцепенев от ужаса, Тулла молчала. Том не любил женщин: всегда боялся их. Том влез на кровать и сел Тулле на живот верхом.

– Следующий, кто затащит тебя в постель, будет знать, что ты – сука!

Он приставил лезвие бритвы к правой груди и, задев сосок, сделал длинный надрез книзу. Тулла кричала не своим голосом. Из надреза хлынула кровь. Перепуганные юнцы смотрели, не смея заступиться: о Томе ходила слава убийцы.

Тулла безостановочно кричала и молила все время, пока Том вырезал на ее груди четыре буквы «ТОИТ» – доносчица, – проводя лезвием несколько раз по одному месту, чтобы оставить более глубокую рану. Вся грудь Туллы была залита кровью. Наконец Том отпустил ее и убрал бритву.

– Ну, а теперь будем ждать «поросенка». Малость позабавимся!

– Поглядите, что они с ней сделали!

Малко с содроганием смотрел на четыре буквы, вырезанные на груди Туллы. ТОИТ. Доносчица. Края разрезов вспухли валиками под наспех наложенной повязкой. Обернутая простыней, Тулла лежала на материнской кровати.

Подле стояла испуганная всхлипывающая госпожа Линч. От слез ее голубые глаза стали почти прозрачны.

Малко поднял глаза на мужчину в кожаной курточке с напуском, нацелившего дуло автомата на голову Туллы. Двое сопровождавших Малко ждали у дверей.

– Поторапливайтесь! – сказал им мужчина с автоматом. – Через пять минут мы должны выйти.

Тулла раскрыла покрасневшие, опухшие глаза и прошептала:

– Зачем вы приехали? Зачем?

В душе Малко бушевал гнев. Чтобы ободрить Туллу, Малко улыбнулся ей одними глазами, золотистыми с зелеными искрами.

– Что произошло? – спросил он. – Ведь я говорил, чтобы вы не...

Голос Туллы прошелестел:

– Я все-таки позвонила маме, чтобы она не тревожилась, а они были у нее. Они сказали мне, что сожгут маму живьем, если я не приеду немедленно... Я не могла звонить в полицию...

– Кто вас покалечил?

– Он, – едва слышно шепнула она, указывая глазами на человека с автоматом.

Тот и бровью не повел.

Малко был потрясен. Он думал о том, что всю жизнь будет корить себя за то, что не отвез тогда Туллу в Дублин.

– Вам нужно в больницу, – сказал он.

Тулла покачала головой.

– Вы же знаете, что мне нельзя... Меня арестуют... А папа? Вы что-нибудь узнали?

– Да.

Он достал из кармана фотографии и показал их Тулле. Она быстро посмотрела их, выронила из рук и закрыла глаза.

– Значит, это правда? – шепнула она. – Они убили его!

Госпожа Линч всхлипнула. Малко так и не услышал от нее ни единого слова.

– Ну, пошли! – сказал убийца с автоматом. – Положи руки на голову и делай, что скажу.

Итак, час пробил. Убийца подошел, злобно уставясь на Малко, обшарил его, вытащил пистолет и уткнул дуло автомата ему в спину.

– Выходи и садись в желтый грузовичок перед домом. Попытаешься удрать – всажу в тебя всю обойму!

Малко обернулся и встретился взглядом с Туллой. Слезы текли из ее глаз, но она пыталась улыбаться. Боевик пихнул ее в спину, пробурчав:

– Пойдешь в расход, шкура!